Совет представителей Русских Родов г.Барнаула: мая 2015

В Судебную коллегию по уголовным делам

Алтайского краевого суда

От осужденного Кузнецова Сергея Вениаминовича

24 апреля 1962 года рождения,

проживающего по адресу:

г. Барнаул,ул. Северо-Западная,228-15

АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ЖАЛОБА

на приговор Железнодорожного районного суда г. Барнаула от 05мая 2015г.

Приговором Железнодорожного районного суда г. Барнаула от 05 мая 2015 г. я признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.1,З ст.30, п. «б» ч. 3 ст. 228.1, ч.1 ст. 228.1, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ. Суд считает, что я имел умысел на хранение в целях сбыта, а также незаконный сбыт наркотических средств в значительном размере.

Мне назначено наказание: - по п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, в виде 9 лет лишения свободы, без штрафа, без ограничения свободы;

по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ, в виде 5 лет лишения свободы, без ограничения свободы;
по ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, в виде 10 лет лишения свободы, без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, без штрафа.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, мне окончательно назначено наказание в виде 12 лет лишения свободы, без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, без штрафа, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В соответствии с УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора в апелляционном порядке являются:

1) несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции;

2) нарушение уголовно - процессуального закона;

3) неправильное применение уголовного закона;

4) несправедливость приговора.

Считаю, что приговор подлежит отмене в виду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, неправильным применением уголовного закона.

В силу требований ст. 240 УПК РФ при судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

По данному делу указанные требования закона выполнены не были. Сторона защиты и я в судебном заседании завляли ходатайства:

1.О возобновлении судебного следствия, так как много в суде выявилось недочетов следствия.

2 .Повторный допрос свидетелей так как имеются сильные разногласия в их показаниях .

3.Проведения следственного эксперимента по передачи денег и наркотиков.

4. Обзор вещественных доказательств в суде, так как в материалах дела фигурировал то один пакет, то два, указывал на явное несоответствие упаковки этих пакетов в материалах дела в разных документах дела, включая фотографии.

5.Допроса эксперта, так есть веские основания о халатном проведении экспертизы.

Однако все эти ходатайства судом отклонены. Суд отказался предоставить в судебное заседание записи телефонных переговоров, согласившись с прокурором, «что в них все «зашифровано», и что это ничего не даст.

В своем приговоре суд привел следующие доказательства, обосновывающие, по его мнению, мою виновность в совершении вменяемого ему преступления:

Мои показания, которыми я частично признал свою вину по факту хранения наркотическнх средств но указал, что у меня не было умысла на его сбыт. Продажу этих средств я отрицал. я заявил, что является больным после службы в Афганистане и пользуется наркотиками для снятия болей.

Свидетель Шаталкин С.О. показал «…что ранее употреблял наркотическое средство и 8 октября 2014г. около17 часов 45 минут приобрёл у Заявителя по телефонной договорённости наркотик (Марихуану)массой 10,74 грамма, что является значительным размером. Какой конкретно препарат и в каком количестве ему продаст Заявитель по этой договорённости судом не установлено. После этого, вечером 8 октября в присутствии двух понятых в служебном кабинете ФСКН ему произвели личный досмотр, о чем составили протокол. Затем, для покупки у меня наркотических средств в этот же день примерно в 22часа 20минут, была организована «проверочная закупка». В качестве покупателя выступил по утверждению работников ФСКН Чечваркин Е.В., который в присутствии понятых был обеспечен техническими и денежными средствами. С купюр сотрудником наркоконтроля были изготовлены копии, их номера и серии были внесены в акт осмотра. Кроме того, ему вручили технические средства – диктофон и видеокамеру. После этого, он с сотрудниками ФСКН на автомобиле направился к дому № 230 по ул. Северо-Западная в г. Барнауле, где я проживал. Около 22 часов 20 минут в машине Чечваркина, якобы произошла закупка наркотика. Чечваркин якобы передал мне врученные ему денежные средства, а я передал ему наркотик массой не менее 5,62 грамма. Возвратившись в помещение УФСКН, Чечваркин пояснил сотрудникам наркоконтроля, что «проверочная закупка» состоялась. Затем в помещении УФСКН, в присутствии двух понятых он добровольно сдал приобретенные им наркотики и технические средства, врученные ему ранее. При этом он рассказал об обстоятельствах приобретения наркотика.

Свидетели «понятые» в суде подтвердили, пояснив, что все указанные действия сотрудников ФСКН они наблюдали непосредственно, процессуальные документы составлялись в их присутствии, ими подписывались. Замечаний у них не было.

Свидетели работники управления ФСКН РФ по Алтайскому краю также в суде подтвердили указанные действия.

Свидетель Павлов Ю.А. суду показал, что 8 октября 2014 года заявитель с 17 часов до 20 часов присутствовал на собрании общественной организации, а затем до 23 часов был у него дома.

На основании ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления предусмотренного уголовным кодексом.

Меня признали виновным в хранении и сбыте наркотического средства . При этом оперативно - следственные мероприятия проведены с нарушением требований Закона «Об оперативно розыскной деятельности». В частности постановление о проведении проверочной закупки утверждено не руководителем организации как того требует закон, а другим лицом. Согласно п.1 Типового положения о региональном управлении Федеральной службы РФ но контролю за оборотом наркотиков и управлении Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков по субъекту Российской Федерации, утвержденного приказом Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков от 27 июня 2008 года №199, в случае отсутствия начальника Управления его полномочия осуществляет один из заместителей начальника Управления в соответствии с распределением обязанностей. В приложении к указанному Типовому положению среди прочих указано и Региональное управление ФСК России по Алтайскому краю (место нахождения г.Барнаул)». Никаких доказательств об отсутствии руководителя в суд не представлено. Из изложенного следует, что постановление о проведении проверочной закупки, а значит и сама закупка, являются недопустимыми доказательствами.

Кроме того, из материалов дела следует, что вручении денежных и технических средств при подготовке проверочной закупки и добровольная сдача наркотического средства и выдача технических средств проведена сотрудниками полиции при участии понятых в помещении ФСКН. Однако, данные полученные этими техническими средствами в судебном заседании не озвучивались и в приговоре суда не приведены. Вызывает удивление зачем выдавались денежные средства, если продавец (то есть я) не был сразу задержан и денежные средства нигде не фигурируют. Из изложенного следует, что проверочная закупка являлась таковой лишь на бумаге, на самом деле её не было, так как результаты (с технических средств и денежные средства), не нашли отражения в приговоре.

Следует также отметить, что все проводимые совместно с понятыми мероприятия не предусмотрены нормативно-правовыми актами, на которые ссылаются их составители.

Перечисленные нормы права не содержат, например, упоминания о личном досмотре свидетелей, поскольку личный досмотр является административным действием, а не оперативно-розыскным мероприятием. Фактически ссылки на данную норму является прямым нарушением действующего законодательства.

В ходе «личного досмотра» оперативный работник в присутствии двух «незаинтересованных граждан» - «понятых», которым разъяснены «их права», в том числе «что они в дальнейшем могут быть допрошены в качестве свидетелей», провёл проверку одежды Чечваркина.

Исходя из текста «протокола», одежду проверяли на предмет наличия или отсутствия наркотических средств, оружия или иных предметов, запрещённых к свободному обороту.

КоАП РФ регламентирует порядок проведения личного досмотра, который проводится только в отношении лиц, совершивших административное правонарушение

Таким образом, возникают вопросы — какое именно административное правонарушение было совершено, и что является основанием для проведения данного административного действия? Более того, оперативными работниками допустили смешение двух различных процессов оперативно-розыскного и административного, что недопустимо.

В основу обвинения суд положил показания свидетелей Шаталкина и Чечваркина.

При этом суд не учел, что свидетелей реализации наркотика не было, понятые и сотрудники ФСКН давали пояснения суду со слов Чечваркина и Шаталкина.

Полагаю, что в данном случае судом нарушены требования ст. 14 УПК РФ, согласно которой все сомнения должны толковаться в пользу подсудимого.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию: событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), виновность лица в совершении преступления.

В ходе судебного следствия были допрошены свидетели понятые и сотрудники ФСКН, которые в проведении проверочной закупки фактически не участвовали, к месту не подъезжали, оставались в отделе. При этом свидетель Чечваркин пояснил, что купил наркотик за 800 руб. В суде были оглашены его показания, однако в очной ставке с этим свидетелем мне было отказано. В судебном заседании его не было. Доказательств тому, что такой свидетель существует нет.

Как следует из материалов дела, деньги, которые вручались Чечваркину для проведения проверочной закупки у меня не изымались. Из всего этого следует, что не установлено не только время совершения, но и способ совершения преступления, в котором я обвиняюсь, отсутствует одно из бесспорных доказательств сбыта наркотического препарата — денежные средства.

Судом не дана опенка этим обстоятельствам.

Основной свидетель обвинения Чечваркин показал, что договорился со мной о покупке наркотика.

Никаких доказательств существования такого договора суду не представлено. В материалах дела имеются постановления судов о установления «прослушки» моих всех телефонов. Однако данных по «прослушке» в материалах дела нет, а всё обвинение построено лишь на показаниях свидетелей. Не устанавливалось также и место нахождения сотового телефона, на который якобы звонили покупатели, но который за день до инкриминируемого мне правонарушения был у меня похищен. Несмотря на постановление суда, указывающего на необходимость получения у сотового оператора данных о месте нахождения сотового телефона в момент звонка покупателя, этих данных в деле нет. То есть не подтверждён факт , что продавцом наркотиков выступал я.

Суд посчитал доказанным, что я незаконно хранил в целях последующего сбыта и сбывал наркотики. Однако никаких доказательств, кроме голословных заявлений двух свидетелей нет. Кроме того, личность одного их них в суде не установлена (Чечваркина), так как его со ссылкой секретности так и не представили ни мне ни тем более участникам процесса. Я подозреваю, что Чечваркин и Татаркин одно и то же лицо, осужденное по этому хе делу к условному наказанию.

На основании изложенного, полагаю, что моя вина в покушении на незаконное хранение в целях сбыта и незаконный сбыт не нашла своего подтверждения в ходе судебного следствия и суд первой инстанции дал неверную оценку фактическим обстоятельствам дела.

При этом судом не дана в приговоре оценка моим показаниям в той части, что я специально не приобретал наркотики, имел их у себя на хранение не с целью сбыта, а в связи с тем, что страдаю серьезным заболеванием и использую их для личной надобности.

В судебном заседании были допрошен свидетель Павлов Ю.А., который полностью подтвердил мои показания, добавив при этом, что я в период инкриминируемого мне времени продажи наркотиков находился на собрании, а затем у него дома.

Суд в приговоре указал, что относится к показаниям указанного свидетеля критически. Полагаю, что суд сделал в данном случае необоснованные выводы, поскольку свидетель в суде был предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

Согласно ст. 5 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий. то есть провоцировать к совершению преступления.

Согласно Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у виновного умысла на незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ, сформировавшеюся независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния.

Кроме того, обвинение использовало в качестве доказательств документы, полученные с нарушением норм УПК РФ, которые в соответствии со ст. 75 УПК РФ, являются недопустимыми.

Согласно ст. 89 УПК РФ в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ.

В соответствии с ч.4 ст. 7 УПК РФ определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Обвинением в качестве доказательств моей причастности к совершению преступлений представлены результаты оперативно-розыскной деятельности.

Эти документы составлены с нарушением действующего законодательства.

Специальная цель состава преступления, предусмотренного ст. 228 УК РФ, а именно: сбыт наркотического вещества, в моих действиях отсутствует. Я никогда никому не предлагал их с целью сбыта. Таких доказательств обвинение не представило.

Стоит отметить, что проверочная закупка может являться правомерной лишь в том случае, если гражданин или оперативный сотрудник, привлеченный в качестве “закупщика” договаривается о покупке с торговцем наркотиками не по своей инициативе путем длительных уговоров и просьб, обманов, а по инициативе самого сбытчика, который заинтересован в продаже и получении выгоды и у которого препараты есть в наличии, которыми он торгует не первый раз и ни у кого их не собирается перекупать по просьбе закупщика. Однако самым важным признаком законной проверочной закупки является все же инициатива по продаже запрещённых препаратов, исходящая от сбытчика, а не от покупателя “закупщика”. Указанная инициатива сбытчика должна подтверждаться не только свидетельскими показаниями самого “закупщика”, которому сбытчик мог заранее предложить покупать у него эти препараты в определенное время и в определенном месте, но и детализацией телефонных переговоров, записями телефонных переговоров из которых было бы понятно, что сбытчик сам желал встретится с гражданином желающим выступить “закупщиком” и продать ему препарат в будущем, другими доказательствами.

15 декабря 2005 года Европейским Судом по Правам человека было установлено нарушение ч.1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав Человека в части осуждения гражданина РФ — Ваньяна Г.А. в результате провокации преступления сотрудниками органов внутренних дел.

Обстоятельства данного дела заключались в том, что 2.06.1998 года закупщик, привлеченный сотрудниками милиции к проведению проверочной закупки позвонила Ваньяну по телефону и попросила достать ей наркотики так как у нее начались ломки. Затем под контролем и наблюдением сотрудников милиции закупщица пришла домой к Ваньяну где передала ему “помеченные” для проверочной закупки 200 рублей. Затем Ваньян приобрел за 400 рублей у другого лица 0,318 грамм героина в двух пакетиках, один из которых отдал закупщице, а другой оставил себе. Спустя некоторое время Ваньян был задержан. Ваньян был осужден в РФ за сбыт наркотиков.

Европейский Суд по данному делу признал факт нарушения ст.6 Европейской конвенции, указав что если ”действия тайных агентов (закупщики) направлены на подстрекательство преступления и нет оснований полагать, что оно было бы совершено без их вмешательства, то это может быть названо провокацией” Одни только показания сотрудников милиции о том, что у них имелась оперативная секретная информация о том, что задержанный занимается сбытом наркотиков явно недостаточны с позиции Европейского Суда.

Именно оперативной информацией, которая является государственной тайной, сотрудники наркоконтроля на допросах в суде обосновывали свои незаконные действия по подстрекательству и провокации ими сбыта наркотических препаратов и, к сожалению, суд им поверил не перепроверяя при этом указанную информацию ни каким образом.

Полагаю, что в отношении меня были допущены нарушения права на справедливое судебное разбирательство, права на эффективные средства правовой защиты предусмотренные соответственно статьями 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенции). Суд первой инстанции признал меня виновным в том, что я, незаконно хранил и сбывал наркотические средства. Полагаю, что моё право на справедливое судебное разбирательство при рассмотрении указанного уголовного обвинения, гарантированное статьей 6(1) Конвенции, было нарушено судом первой инстанции, который:

- в критической степени обосновал обвинительный приговор доказательствами, полученными в результате тайного оперативно-розыскного мероприятия, проведенного сотрудниками полиции, и показаниями лиц, являющихся, по сути, их агентами, не проверив их с особой тщательностью на предмет нарушения закона, в том числе, наличия признаков провокации преступления;

- не привел мотивов, по которым им был отвергнут целый ряд критических аргументов защиты, согласие с любым из которых сделало бы невозможным вынесение обвинительного приговора;

-в нарушение закона исключительно на основе не исследованных в суде доказательств, недопустимых доказательств, доказательств полученных путём провокации со стороны полиции, и на основании моего свидетельства против самого себя, что противоречит праву на справедливое судебное разбирательство, предусмотренному статьей 6 Конвенции.

При этом каждое из обстоятельств, подлежавших доказыванию, о которых идет речь, было критическим с точки зрения возможности признать меня виновным в совершении вмененного преступления, так как отсутствие любого из них, в том числе, недоказанность, в соответствии с законом должно было привести к выводу о моей невиновности.

Несмотря на предоставленную мне возможность давать показания в свою защиту, а также предоставленную защитнику возможность допрашивать свидетелей обвинения, наряду с их допросом государственным обвинителем и председательствующим в судебном заседании, равно как вызывать и допрашивать свидетелей в свою пользу, указанные мои права, гарантированные статьями 6(3)(c) и 6(3)(d) Конвенции, оказались по сути нарушенными и неэффективными. Часть показаний свидетелей обвинения, являющихся критическими с точки зрения решения вопроса о моей виновности, была проведена в отсутствии свидетеля, в проведении очной ставки с ним мне было отказано.

Полагаю, что моё право на справедливое судебное разбирательство при рассмотрении предъявленного уголовного обвинения в хранении и незаконном сбыте наркотических средств в особо крупном размере было нарушено тем, что подавляющее большинство подлежавших доказыванию обстоятельств:

-не было содержательно раскрыто в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном приговоре суда;

-со всей очевидностью и вопреки требованиям закона не было установлено судом первой инстанции на основе достаточной совокупности доказательств, что свидетельствует о явном и существенном выходе суда за пределы предоставленных ему полномочий по оценке доказательств и нарушении предусмотренного статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) моё право считаться невиновным до тех пор, пока виновность не будет установлена законным порядком

-в нарушение закона было установлено исключительно на основе не исследованных в суде доказательств, недопустимых доказательств, доказательств полученных путём провокации со стороны полиции, и на основании моего свидетельства против самого себя, что противоречит праву на справедливое судебное разбирательство, предусмотренному статьей 6 Конвенции.

При этом каждое из обстоятельств, подлежавших доказыванию, о которых идет речь, было критическим с точки зрения возможности признать меня виновным в совершении вмененного мне преступления, так как отсутствие любого из них, в том числе, недоказанность, в соответствии с законом должно было привести к выводу о моей невиновности.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 373, 375, 378, 379 УПК РФ,

ПРОШУ:

-отменить приговор Железнодорожного районного суда г, Барнаула от 05 мая 2015 г. в отношении меня и прекратить уголовное дело.

13.05.2015г. Кузнецов С.В.

Совет представителей Русских Родов г.Барнаула

Авторский музыкальный альбом "РУСЬ-2013"

среда, 27 мая 2015 г.

Убийство Мозгового.

воскресенье, 24 мая 2015 г.

Война Нелюди с Людьми.

Чего бояться Твари больше всего? Русского народного собрания!

Генпрокуратура ЛНР: по факту убийства Мозгового возбуждено дело

среда, 13 мая 2015 г.

Вот это - да:12 лет лишения свободы за провокацию на преступление местного наркоконтроля.

Архив блога